Сынок вернулся!

Дорога, серой змеёй извиваясь, уходила вдаль между сосен и остроконечных елей. Под поднимающимся солнцем постепенно отступала ночная прохлада.

Было раннее утро, и всё наполнено спокойной тишиной. Лишь только кое-где слышался голосок какой-нибудь ранней птички.

В этой утренней тишине монотонно раздавался стук копыт идущего по дороге коня без седока и без упряжи. Но шёл он уверенно, порой останавливаясь и прислушиваясь к лесным шорохам.

Чёрный ворон устало ходил по раскисшей от дождей обочине. Услыхав гулкие шаги, он тяжело взлетел, опустился на старую ель и недовольно завертел головой, глядя на одинокого странника. А конь временами шёл тихо, а временами рысил вдаль по незнакомой дороге. Взгляд его больших слезящихся глаз был полон тоски и одновременно выражал непоколебимую решимость.

Временами он взмахивал своей рыжей, с белой полоской на носу гривастой головой, как будто отгоняя какие-то известные только ему одному тяжёлые мысли. Когда на пути попадались населённые пункты, он останавливался и долго принюхивался, втягивая ноздрями незнакомый запах чужих дворов, и снова продолжал свой путь.

Когда же усталость наполняла тяжестью его сильное тело, он подходил к какой-нибудь низине, заполненной дождевой водой, и долго жадно пил. Временами, когда на пути попадались лужайки с зелёной сочной травой, он останавливался, недолго пасся и снова продолжал свой путь.

Сменялись деревни, и с ними изменялся окружающий ландшафт. Угрюмые ели и стройные сосны сменились весёлыми берёзовыми рощицами и засеянными полями. Когда солнце выходило из-за туч и освещало берёзовый молодняк, казалось, берёзки радостно улыбались, как бы приветствуя его, взбадривая и вселяя уверенность в правильности выбранного пути.

Временами конь с шага переходил на лёгкую рысь, стараясь приблизить час встречи с родными местами и со своим хозяином. И вот из-за леса за мостом показалась деревня, потянуло запахом родного пригона и ещё чем-то знакомым.

Здесь он рос и креп, и ни разу хозяин не обидел его ни бичом, ни прутом. Когда он садился в сани или телегу, то натягивал вожжи и весело кричал: «Но-но, Сынок!». И Сынок резво, с удовольствием рысил по деревне, помахивая головой.

Но пришло время, и его угнали по новому месту пребывания в дальнюю, за 80 километров, деревню. Но зов родины выше и сильнее нас, будь то человек, животное, зверь или птица. Так есть и так будет вечно - таков закон природы.

И вот теперь он стоял у знакомых ворот и тихо ржал. Открылась калитка, и хозяин с какой-то радостной болью, с глазами, полными слёз, подошёл к нему и, гладя его по носу, по голове, трепля по гриве, приговаривал: «Сынок, Сынок». Открыл ворота в загон и прерывающимся голосом крикнул жене: «Сынок вернулся!».

Валерий Семёнов,

р.п. Муромцево