РАЗНОСТЬ ПОТЕНЦИАЛОВ
Вечный двигатель в советские времена изобретали все, кому было не лень. Мы с моим другом Серёгой тоже в стороне не остались. Серёга был в школе одним из первых учеников. Как-то он не выучил доказательство одной несложной теоремы. Наша математичка - женщина упёртая и помешенная на своём любимом предмете, впрочем, как и все настоящие учителя, - была уверена, что Серёга должен был ни есть ни спать, а теорему выучить. Выйдя к доске, он доказал эту теорему совсем невероятным для неё способом! Удивлённая, она долго не могла закрыть свой рот, открывавшийся всё шире по мере доказательства теоремы, поскольку ей казалось, что все математические законы уже открыты, и их можно только выучить, а что-то новое изобрести уже невозможно. Но мы, русские, тем и отличаемся от других, что готовы изобретать даже велосипед снова и снова. Вот так и мы с Серёгой вечный двигатель изобретали. Почему вечный двигатель? Да потому, что средства массовой информации, начиная с «Пионерской правды» и заканчивая журналом «Наука и жизнь» настраивали молодёжь на созидательный труд и всякую новаторскую деятельность. Двигатель вечный мы изобрести не успели, потому что я увлёкся мотоциклами, а вот Серёга так и продолжал изобретать. Однажды он позвал меня в нашу землянку, которую мы построили, когда нам было лет по тринадцать. Она находилась недалеко от деревни, в лесу, у самой речки. «Чего я там забыл», - сказал я тогда ему, но по его глазам понял, что он хочет меня чем-то удивить. В землянке горел свет. Лампочка обычная, как дома. «Ну и как ты умудрился провести сюда электричество? - спросил я удивлённо, зная, что до ближайшей электролинии почти целый километр. - Или тут у тебя какая-то электростанция?» Серёга улыбался всем своим веснушчатым лицом. По нему было видно, что он нашёл во мне понятливого собеседника: «Пошли, покажу, только об этом, наверное, учёные давно знают». Мы вышли к речке. - Вон там, на обрыве, видишь, синяя глина постепенно переходит в красную? - спросил Серёга. - Вижу, ну и что? - недоумевал я. Серёга начал немного злиться: - Ну, у тебя же по физике четвёрка! - И что из этого? - опять не понял я. - Ты же прекрасно знаешь про разность потенциалов! - Ну, знаю, и что дальше? - А дальше - это же батарейка получается! - он опять заулыбался, увидев, что я начинаю врубаться. До меня действительно начало доходить и я спросил: - А как ты к ней подсоединился? В этом и заключалась его хитрость. С одной стороны к землянке он провёл алюминиевый провод, а с другой - медный. (В те времена этих проводов вокруг колхоза валялось множество. Это сейчас мы поняли, как богаты были, а тогда этого богатства никто не замечал.) Мне хотелось ещё поспрашивать Серёгу, но начал накрапывать дождик, и мы, как знающие физику люди, поспешили удалиться подальше от этой природной электростанции. Загремел гром, и молнии стали бить прямо по тому месту, где он показывал мне своё изобретение. - Ах, вот как твоя батарейка заряжается! - с восхищением произнёс я. - Надо бы запатентовать твоё новшество. Но он опять повторил своё заблуждение: - Да ученые про это знают, скорее всего. - Если бы знали, то давно бы уже применяли, - возразил я. Следующие три дня мы с ним провели в библиотеках: сначала в нашей сельской, а после - в районной. Перелопатили все умные книги и журналы в поисках аналога изобретения Серёги, но так ничего подобного и не нашли. Происходили эти события, когда мы сдавали экзамены за десятый класс, а вскоре мы поехали поступать в разные учебные заведения. Народному хозяйству страны нужны были специалисты - именно так это тогда звучало. Серёга рванул в Москву. Я, по-доброму ему завидуя, думал, что с его талантом можно многого добиться. Оказалось, совсем наоборот. Его изобретения представлялись слишком уж фантастическими, и если бы кто-то начал их применять, то пришлось бы перестраивать целые отрасли промышленности. Серёгу даже эти «кто-то» начали преследовать. Тогда он вернулся жить в деревню и стал вести затворнический образ жизни. А недавно я побывал у него дома. Дом Серёга купил на самой окраине деревни. Рядом речка, сосновый бор - живи да радуйся. Как и положено настоящему другу, встретил он меня с распростёртыми объятиями. Стал показывать своё хозяйство. Особенно интересной мне показалась его мастерская: станок токарный, циркулярочка, сварка походная в маленьком чемоданчике и ещё много всяких необходимых настоящему деревенскому хозяину приспособлений. В углу достаточно просторного помещения стояла русская печь. - А это чудо для чего? - спросил я недоумённо. - Наши предки, - начал не спеша мой друг, - были гораздо умнее, а точнее, прозорливее нас. Оказывается, у русской печи самый высокий коэффициент полезного действия. Она не только нагревает помещение, но и очень долго сохраняет тепло. Но это не самое главное. Она у меня ещё и электричество вырабатывает. - Опять ты разность потенциалов нашёл! - невольно вырвалось у меня как будто в продолжение нашего давнего разговора. - Дело даже не в разности потенциалов, а в различном составе глины, из которой сделаны кирпичи для печи. Вот смотри, здесь я просверлил отверстие, а вот сюда приладил провода и, пожалуйста, можно заряжать аккумулятор или подсоединить маломощный сварочный аппарат... Неожиданно он повернулся и вышел из мастерской. Я вдруг понял, что мне повезло, и я сейчас увижу что-то совсем необычное. - Ты представь себе, нужно мне было магния всего-то два килограмма, так я все старинные вешалки собрал по друзьям-знакомым, и вот смотри, что у меня в результате получилось. На краю ограды стояло сооружение, похожее на маленькую верандочку. Оно было обвешано какими-то проводами, закрученными в спирали. Мы, наклонившись, зашли в это сооружение. Серёга хлопнул трижды в ладони. Окружающие нас предметы стали вдруг расплывчатыми. Я ощутил под ногами шуршание, постепенно усиливающееся, которое перешло в постоянную лёгкую вибрацию. - Прямо как у Бабы Яги в ступе - самопроизвольно вырвалось у меня, когда я понял, что мы отрываемся от земли. - Нет, - ответил мой экскурсовод, - на ступе совсем другие принципы работают. Здесь подъёмная сила образуется за счет вибрации, а на ступе - за счет внутреннего вращения. Бабе Яге для того и метла была нужна, чтобы вращение начать или остановить. Кроме того, на ступе необходимо килограммов десять ртути иметь и постоянно её пополнять после каждого полёта. А на моём аппарате пополнять ничего не надо. Энергия черпается при помощи торсионных полей. Но и подъёмная сила здесь не велика, да и скорость маленькая. Мы медленно поднимались всё выше. Вот уже все предметы внизу стали чётко видны, а размеры их стали уменьшаться. Сергей всё рассказывал мне о преимуществах и недостатках своего изделия. А у меня дух захватывало так, что я уже не верил в реальность происходящего. - А если нас за НЛО примут? - спросил я. -Я всё продумал, - ответил он. - Мы сейчас очень высоко, а подъём я провожу лишь над своим домом. Так что снизу видно одну точку, как будто птица высоко летит. Если рассматривать русские сказки как зашифрованные послания наших предков, - продолжал рассуждать мой друг, - то получается, что нам изобретать-то ничего и не надо, они всё уже давно познали и изобрели, а нам нужно лишь внимательно прочитать и включить родовую память, как в фильме «Вспомнить всё». - Какую-какую память? - Родовую память. Это когда человек знает и умеет всё, что знали и умели его предки. Ведь ты же знаешь, что всё новое - это хорошо забытое старое. -А как ты управляешь этой штуковиной? -Да не надо ею управлять, она полностью запрограммирована на такой полёт. Смотри, мы уже приземляемся! - Ступив на землю, он опять продолжил свои рассуждения: - Для меня самое главное открытие - не вот этот летательный аппарат, или как ты его назвал «штуковина», а умение прочитать в моём подсознании информацию моих предков. Школа научила нас многому, но она же и обложила нас барьерами. Это нельзя, другое невозможно, сюда не ходи, это не тронь. - Ты не прав, - возразил я. - Нам дай волю, мы такого натворим! - Понимаешь, я говорю не только о нравственных понятиях. Не убий, не укради, почитай старших... - этому, на мой взгляд, учить не надо. Эти понятия уже заложены в голове с самого рождения. А стремление к изобретательству, стремление к творчеству останавливать запретами просто преступно. Для человека имеет особую ценность то, до чего он дошёл сам при помощи своего собственного опыта, при помощи памяти своих предков. -Ты уж куда-то совсем далеко зашёл, - остановил я друга. - Лучше расскажи о своей жизни в столице. - Мои изобретения и способность нестандартно мыслить оказались там никому не нужны. - Эти наши способности и здесь, похоже, не очень востребованы, - подтвердил я, вспоминая свой жизненный опыт. - Москва - это совершенно другой мир. Там всем правит капитал, но такой капитал, который нам с тобой и не снился! Представь себе, управленцы сидят на конкретных деньгах, получают прибыль от какого-то источника энергии. А когда я прихожу к ним со своей новой идеей, которая может разрушить многие способы выбивания у людей денег, а вместе с этим, чьи-то тёплые кресла полетят, то я становлюсь не просто изобретателем, а врагом номер один. Вот поэтому я там и не прижился. Наличие больших денег в столице вызывает стремление людей двигаться поближе к этим деньгам. Отсутствие денег в деревне заставляет селян покидать родные места, это называется «отток населения». Образуется - почти как в электричестве - разность потенциалов. Жаль только, что никто не видит ни поломанных судеб, ни загубленных надежд. Вид от всего сказанного у Серёги был не очень радостный. Я подбодрил его: - Потому мы с тобой и сидим в деревне, чтобы эта разность потенциалов не разнесла столицу в пух и прах. А если бы мы были там, то ещё и детонаторами могли оказаться, с нашим-то потенциалом! ...Через всю деревню я возвращался к себе домой. Пустые глазницы полуразвалившихся домов с укором глядели на меня. А в голове у меня навязчиво свербило: «Кто-то же должен включить рубильник, чтобы возникла разность потенциалов?!» И мне так вдруг захотелось, чтобы произошло короткое замыкание! Сергей Чивоноров, с. Кондратьево
|
